Утром вчерашних гостей не оказалось на месте, в машине остался запах табака. Хорошо, что Маришка сегодня затеяла уборку квартиры после скоропалительного ремонта, не придется объяснять, кого я подвозил и почему позволил этому кому-то курить в салоне. И не надо запоминать придуманную версию, чтобы потом не перепутать и не удивиться, когда она мне об этом напомнит.

Я ждал звонка от Летиции и старался быстро закончить разговор со всеми, если мне кто-то звонил. Я не мог занимать телефон, но все как сговорились поболтать со мной в этот день - от банковского клерка до матушки, у которой приболела собака, ей необходимо было это обсудить прямо сейчас. Я знал, что Летиция позвонит только для того, чтобы договориться, в какое время мы встречаемся в сквере у ее дома. Никакого содержательного разговора не будет, даже если случится что-то серьезное. Мы так решили. И все же я ждал. Я хотел позвонить ей сам, но повода не было. В четыре часа дня я перестал понимать, чего от меня хотят окружающие, я был рассеян и раздражен.

В самом начале седьмого, после долгожданного короткого разговора по телефону, я гулял в маленьком скверике близ ее дома. На скамейке между двух каштанов сидели Петр Иосифович и его правнучатый племянник, они церемонно кивнули мне и продолжили беседу. Я не стал к ним подходить. Мне навстречу по аллее шла Летиция с коляской, там лежал самый младший из всех Гроше. Она прошла мимо скамейки, где расположились наши родственники, не зная, что на нее смотрит предок Викентия в том самом пресловутом седьмом колене. Более фантасмагорической сцены я не видел, хотя повод прийти в этот сквер был не менее бредовый, немыслимый еще неделю назад.

Летиция поздоровалась и сразу перешла к делу:

- У Игоря хорошие коллеги, они совсем не подозревают его. Недоумевают, почему он сбежал, вместо того, чтобы обратиться к ним, разобрались бы. Они знают, что мы давно в разводе и удивились моему визиту.

- Они не спрашивали тебя, когда ты его видела?

- Нет, им в голову не приходило, что он мог искать помощи у меня. Они знают, что такое развод. И были удивлены, что меня так заботит его судьба. Я сказала, как же иначе, он же Сашкин отец. Я даже заплакала, на самом деле, - она подняла глаза на меня. - Они испугались, принесли воду, пообещали, если Игорь не объявится, изыскать какую-то материальную помощь мне.

- Они думают, что он позвонит тебе?

- Нет, нет, совсем нет. Я спросила, что случилось с Игорем, мне рассказали - его машина сбила женщину и скрылась с места происшествия. Посторонних отпечатков пальцев в машине не обнаружено. Я спросила, кого он сбил, и следователь показал мне фотографии женщины, они уже выяснили, кто она.

- Выяснили?

- Да. Егоркина Нина Алексеевна, она в базе МВД. Когда-то ее привлекали за растрату в особо крупных размерах, давно. Она сбежала, исчезла, розыск ничего не дал. Прошло шесть лет, и ее мертвой нашли в Терлецком проезде у шоссе Энтузиастов.

- У нее истек срок давности, - понял я.

- Нет, нет, если человек сбежал, то срок давности приостанавливается, так мне следователь сказал.

- Может, Игорь вел ее дело?

- Не знаю. Но если даже так, зачем ему ее убивать?

- Увидел случайно, хотел задержать.

- Викентий, вы фантазер. Даже если Игорь ее знал, за шесть лет он забыл ее. К тому же она постарела, ей пятьдесят два. Увы, женщины меняются к этому возрасту.

- Мужчины тоже, - я провел по своей гладкой голове рукой.

Она засмеялась, потом смутилась, поправила одеяльце спящему Викентию, пошла вперед. Я засмеялся в ответ, потому что мне через три года тоже будет пятьдесят два, а я толст, лыс, хожу вразвалочку, стал ленив, не могу без комфорта. Меня злит неустроенность и бытовые трудности, я не люблю спорт и рыбалку, я никогда не был на охоте, не покорял горы, не погружался в глубины. Я не умею починить свою машину, если только колеса подкачать. Летиция повернулась ко мне:

- Я не хотела вас обидеть. Я про женщину.

- А что она делала там в ночи?

- Да, да, я спросила. Она где-то там в Новогиреево сняла квартиру на неделю с посуточной оплатой. У нее подложный паспорт с ее настоящей фотографией. Наверное, она по нему жила все эти годы. Квартирная хозяйка пришла убираться и испугалась. На столе - недоеденный ужин, чемодан не распакован, постель не тронута, на тумбочке паспорт и кошелек. Пыталась связаться с жиличкой по телефону, а он вне зоны действия сети. Вот она в полицию и обратилась.

- Вы настоящий разведчик, Летиция. Вы узнали нечеловечески много.

- Они сами рассказывали, понимали, что волнуюсь, и только я могу уговорить Игоря сдаться, если он выйдет на связь. Может, ему, правда, пойти к ним?

- После побега? Он поставил себя под подозрение. Ему надо прийти с версией, подтвержденной версией. Мы ему поможем.

- Викентий, я не верю в домашних детективов.

- А зря, - засмеялся я, - среди них встречаются мисс Марпл.

- Мне только тридцать пять, мудрости не хватит, и я совсем не знаю, какой случай произошел с племянницей викария, - улыбнулась она. - Может, на пенсии и займусь. А пока мне тревожно.

- Летиция, - я позволил себе положить ладонь на ручку коляски, коснувшись ее сухой холодной руки, - ваше расследование закончено, оставьте это мне и остальным Гроше, мужчинам, мы справимся. Я обещаю вам.

Я не сомневался в своих силах. Я был уверен, что исполню обещанное. Может, завтра я снова буду сомневаться, но сейчас я чувствовал, что спасу ее и ее бывшего, а, значит, и Сашку, и младенца Викентия. Я посмотрел на своего спящего тезку.

- Кстати, вы знаете, что он носит родовое имя? - я кивнул на коляску. - Якобы наш пра-пра и еще несколько раз прапредок, крещенный в семидесятых годах семнадцатого века, звался Андрей Петр Венцеслав, это же почти Викентий.

- Нет, - упрямо сказала она, - это Вячеслав. А Викентий - это Винченцо.

- Не было никакого Винченцо, - вспылил я. - Это все легенды рода.

- Но Викентиев у нас тоже достаточно. И вообще, - загадочно сказала Летиция, такой я ее еще не видел, - я люблю Беллини, особенно «Норму» и «Сомнамбулу».

Я не понимал, причем здесь опера, Летиция коварно улыбнулась:

- Беллини Винченцо. Вот так! - она веселилась, как школьница, которой удалось щелкнуть по носу одноклассника-заучку.

Мои Гроше покинули скамейку и пошли в нашу сторону, Летиция не смотрела на них, в коляске завозился Викентий:

- О! Нам пора домой.

- Может, мы увидимся завтра здесь же?

- Послезавтра. Завтра у меня ученики. Так что прогулка Кеника состоится на балконе.

Попрощавшись, я отправил сообщение Стасу, там было всего два вопроса. Первый - Игорю, что он знает о Егоркиной Нине Алексеевне, укравшей деньги фирмы шесть лет назад. Второй - Стасу, узнать, что возможно про нее: дети, муж, сестры и братья, родители. Я не сомневался, что он нароет все, а что не найдет, сочинит, и может, породит фантастическую версию, которая в голову не придет полицейским, но окажется истинной.

Сергей и Пиотр подошли к моей машине, нам было о чем поговорить. Они выслушали все, что удалось узнать Летиции.

- Надо искать мужчину, который предал ее и ради которого она пошла на преступление, - сказал Сергей. - Женщины не прощают такого, особенно женщины стареющие, увядающие.

- Странный у вас век, - усмехнулся Пиотр. - Вы все сводите к любви, которой у вас нет. Вы воспеваете тоску по несуществующей любви, вы стали паладинами своих страданий и страстей. У вас нет великой цели, потому у вас нет любви, но вы сделали из своей пустоты идола, которому поклоняетесь, вы вожделеете страданий.

- У тебя другая версия? - оборвал я его выступление.

- Да, - неожиданно просто сказал он. - Я думаю, она не поделила украденное с соучастником преступления. Вернее, он отказался вернуть ей ее долю и избавился от нее. Но хочу заметить, что став на путь неправедной наживы, она обрекла себя на изгнание и наказание, чьими бы руками оно не свершилось.

- Я думаю, - я вновь не дослушал его монолог, - обе версии имеют право на жизнь и их нужно проверить. Во всяком случае мы ищем мужчину.

- Страсти кипят и между женщинами, - заметил Сергей. - Я видел в Петербурге их союзы, полные страсти, они охраняют объект своей любви, как тигрицы своих детей.

- Сейчас мир таков же? - обратился ко мне Пиотр.

- Все бывает, - кивнул я. - Завтра мы будем знать об этой тетке все, даже то, что она сама забыла.

- На тебя работает столько сыщиков и эмиссаров? - Пиотр смотрел на меня с уважением.

- Почти, - он кивнул, решив, что я не хочу открывать подробности.

Ответ я получил быстро, но меня ждало разочарование. Игорь Красовский не вспомнил Егоркину. Фиаско потерпел и Стас, мы слишком много надежд возлагали на Интернет. У гражданки Егоркиной не было детей, она не состояла в браке, ее родители давно скончались, еще до ее побега. Она была в семье одна, до исчезновения проживала по адресу: Химкинский бульвар, дом 57, двухкомнатная хрущоба. Мы опять зашли в тупик, оставался только старый способ - найти ее соседей, поговорить, узнать то, что могло ускользнуть от ментов, которые искали ее шесть лет назад. Увы, соседи тоже могли подзабыть события. И даже если они вспомнят все, идти к ним придется мне, больше некому. Мои собеседники вопросительно смотрели на меня, я не решился пересказать им новости сейчас, мои эмиссары еще работают.

- Знаешь, Викентий, - Пиотр прервал паузу, - я даже готов согласиться с Сергеем, что несчастную привели сюда любовные страсти, но главное, я считаю, что где-то здесь хранится часть похищенной казны. Иначе она бы с деньгами скрылась навеки, может, сбежала в Америку, там много беглецов с неясным и даже темным прошлым. Был у нас в уезде штабс-капитан, он похитил казну Белорусского гусарского полка и исчез, розыск ни к чему не привел, а потом я встретил его в Южной Америке, он был адъютантом генерала Сан-Мартина, отважный храбрец, патриот.

- Это очень интересно, - нервно перебил его Сергей. - Но вряд ли она сбежала в Аргентину. И даже если сбежала, то вернулась, чтобы найти свою смерть.

- Вопрос, к кому она прибыла, - я впервые увидел Пиотра смущенным. - Только этот некто знает, что и почему с ней произошло, а может, он и есть убийца.

Я согласился с Пиотром, осталась только одна проблема - найти супостата, поговорить с ее соседями и подружками, кто-то да выведет нас на преступника. И этот невозможный необъятный труд предстоит мне в выходные. Я не стал говорить им, что во всем нашем роду сегодня нет никого, кто мог бы мне помочь, кроме Летиции, но у нее двое детей. Остальные родственники какие-то кляменькие, юродивые, простоватые, придурковатые.

- Твои эмиссары могут заняться этим завтра же, - подвел итог Пиотр, довольный своим решением.

Он достал сигару и пожевал ее. Сергей вновь закурил, кажется, он не верил в сто курьеров и эмиссаров. Но он не мог пойти вместо меня. Вдруг я осознал, что они ничего не сказали про нынешнюю Москву, не удивились небоскребам и пробкам, зданиям, которых не было при них, рекламе, Рабочему с Колхозницей, Гагарину на Ленинском, монорельсу, этого будто и не было для них.

Я даже забыл про расследование, я думал, а что они видят. Каждый свое? Один - конец восемнадцатого века, другой - начало двадцатого. Я ошарашенно посмотрел на них, но они погрузились в свои мысли. Я специально кружил по изменившейся Москве, которая и для меня была неожиданной, остановился у «Домино'с пиццы», принес коробку с «маргаритой». Они радостно взяли по куску. Пиотр не мог не заметить:

- Я ел такую лепешку в Италии.

Почему же они не видят ничего вокруг, если едят, пьют и курят.

- Итальянские пиццайоло добавляют еще бекон и колбасу, - Пиотр был гурман. - Хотя я бы с большим удовольствием съел русскую кулебяку с грибами и налимьей печенью.

- Я тоже, но ее не было, - меня осенило. - А почему бы вам не поговорить с ней?

- С Летицией?

- Нет, с этой Егоркиной.

- Викентий, но она же погибла, - Пиотр пребывал в недоумении, а я не знал, как намекнуть, что они тоже имеют конкретную дату смерти.

- Можно устроить спиритический сеанс, - предложил Сергей. - Но должен быть очень сильный медиум.

- Поищем, - я не знал, как прекратить этот разговор, чтобы не пуститься в объяснения, что их нет, что они только в моей голове, хотя крошки в моей машине вполне реальные.

Я готов был поверить даже в медиума и экстрасенса, лишь бы не ходить по подъездам самому, тем более, что я даже не знал, как представиться. Мне казалось, что соседи Егоркиной сразу вызовут полицию, меня разоблачат. Вынудят признаться в укрывательстве беглого опера, а там выйдут на Летицию. Мне опять не оставили выбора. Я обязан был найти преступника. Родственные связи подчинили меня себе, затянули в водоворот проблем. Еще полгода назад я ничего не знал об этих людях. И вот сегодня я стоял на стороне Игоря и его бывшей жены Летиции, а два странных персонажа в моей машине были уверены, что мы распутаем это дело.