На следующий день я отправился в мэрию городка, меня сразу принял мэр (супрефект или префект этому городишке был не положен). Гугл-переводчик облегчил наше общение, и мы быстро договорились о сотрудничестве и дружбе. А к обеду к нам явился глава инженерной службы с проектировщиком и замерщиком, представитель местного исторического общества и еще какой-то организации, перевести название которой не смог даже всеведущий гугл.

Жизнь закипела. К нам каждый день с серьезным видом приходили люди, фотографировали руины, обмеряли, замеряли, что-то подсчитывали и уходили. А в городишке Ла-Гэрш, куда мы с супругой выбирались за покупками, с нами уже раскланивались. Я купил жене милую шляпку, и тогда к нам стали относиться еще дружелюбнее, они не просто глазели и кивали, но даже натянуто улыбались.

Нас узнавал хромой мясник Гийом и зеленщик, имени которого мы не знали, зато знали, что его лавка открывается в восемь, а в полдень уже закрывается, чтобы вновь открыться в пять вечера, в это время все цены падают, но и зелень уже слегка подвядшая. А еще местные мальчишки, которых очень увлек гугл-переводчик, рассказали, что на Рождество зеленщик исполняет роль Деда с розгами, потому его лучше не сердить. В булочную мадам Мадлен нужно было поспеть к 10 утра, когда хлеб и круассаны еще горячие. Увы, на этом список магазинов в нашем городишке исчерпывался. Носки и прочую ерунду продавали в лавке, считавшей себя супермаркетом, хотя она была такой тесной, что мешки с кошачьим кормом стояли на улице у двери, их затаскивали только на ночь.

Маришка скучала и выжидающе смотрела на меня, ей отчаянно хотелось отправиться в большой город. От магазинов, где только все необходимое и для меня вполне достаточное, она впадала в тоску, которая переходила в истерику со слезами и упреками мне, устроившему ей такую жизнь. Разовая вылазка в Нант вряд ли бы спасла ее.

Она отмыла дочиста наш домик, наверное, никогда он не был таким чистым. Окна оказались не такими уж маленькими, их просто никто не мыл. Она протерла стены, отскребла нашу печь от копоти и нагара, натерла до блеска дубовый стол, повесила занавески на окна, смазала петли двери, отскоблила пол почти до белизны. Ее заняло это на два дня, а дальше она опять насупилась.

А что если мне тут какое время побыть одному, все разрулить, что же нам тут вдвоем торчать? Марина напряглась, она не могла понять, что я такое несу. Как это я тут один? Без нее? Она теперь не нужна? Я решил сбежать? Я напомнил ей историю брата Коли. Маришка совсем запуталась, и верно - что же нам теперь тут вечно вдвоем торчать. И меня осенила идея. Она сейчас отправится к сыну в Мюнхен, они же давно не виделись. Погостит у него пару недель, Борька, я надеялся и верил, обрадуется, а потом приедет сюда, к тому времени я тут со всем разберусь, и мы вместе вернемся домой.